Кораблекрушение

Тютчев Фёдор Иванович

Корабль в густом, сыром тумане…

Корабль в густом, сыром тумане
Как бы затерянный стоит…
Недавней бурей в океане,
Компа́с изломанный молчит,
И цепи якорей порвались…
Теченье ж всё несёт, несёт…
Бросают поминутно лот,
Уже на камни натыкались…
Друг друга — подле не видать.
Ужель, о Боже, погибать! —
И в экипаже — ужас дикий…
А мгла густей и всё густей,
И глухо раздаются в ней
Пловцов взывания и клики…

Спаси их, Господи, спаси!
Пошли Ты им в сей час великий
Хоть луч единый с небеси!

Вторая половина 1850-х годов

Кораблекрушение

(Из Гейне)

Надежда и любовь, всё, всё погибло!..
И сам я, бледный, обнажённый труп,
Изверженный сердитым морем,
Лежу на берегу,
На диком, голом берегу!..
Передо мной — пустыня водяная,
За мной лежит и горе и беда —
А надо мной бредут лениво тучи,
Уродливые дщери неба!..
Они в туманные сосуды
Морскую черпают волну,
И с ношей вдаль, усталые, влекутся,
И снова выливают в море!..
Нерадостный и бесконечный труд!..
И суетный, как жизнь моя!..

Волна шумит, морская птица стонет…
Минувшее повеяло мне в душу —
Былые сны, потухшие виденья,
Мучительно-отрадные встают!

Живёт на Севере жена!..
Прелестный образ, царственно-прекрасный!
Её, как пальма, стройный стан
Обхвачен белой, сладострастной тканью,
Кудрей роскошных тёмная волна,
Как ночь богов блаженных, льётся
С увенчанной косами головы!
И в лёгких кольцах тихо веет
Вкруг бледного умильного лица,
И из умильно-бледного лица
Отверсто-пламенное Око
Как чёрное сияет Солнце!..

О чёрно-пламенное солнце…
О, сколько, сколько раз в лучах твоих
Я пил восторга дикий пламень,
И пил, и млел, и трепетал, —
И с кротостью небесно-голубиной
Твои уста улыбка осветила,
И гордо-милые уста
Дышали тихими, как лунный свет, речами
И сладкими, как запах роз…
И Дух во мне, оживши, воскрылялся
И к Солнцу, как орёл, парил…

Молчите, птицы, не шумите, волны…
Всё, всё погибло, счастье и надежда,
Надежда и любовь!.. Я здесь один,
На дикий брег заброшенный грозою,
Лежу простёрт и рдеющим лицом
Сырой песок морской пучины рою!..

Между 1827 и 1830 годами

Как ни тяжёл последний час…

Как ни тяжёл последний час —
Та непонятная для нас
Истома смертного страданья, —
Но для души ещё страшней
Следить, как вымирают в ней
Все лучшие воспоминанья…

1867 год